|
Несоветский человек
Александр Вергелис
Как-то неловко в этом признаться, но думалось там главным образом о его внешности. И уж потом - о судьбе, о творчестве, о влиянии на советскую интеллигенцию, о роли и месте в культуре, так сказать... Там - это на выставке в Фонтанном доме, приуроченной к 90-летию Александра Галича.
Что остается от поэта и может стать музейным экспонатом? Автографы, машинописные страницы, книги - самиздатские и выходившие в разное время по обе стороны железного занавеса. Магнитофон "Яуза", пишущая машинка "Эрика" - свидетели и соучастники, а не просто атрибуты времени. Голос - записанный когда-то на магнитофонную ленту и впоследствии оцифрованный. И конечно, фотографии...
На детских фото - Маленький Принц (отец его при этом напоминает молодого Мандельштама). На одном послевоенном снимке - вылитый профиль Николаса Кейджа. Но это всё - наброски, эскизы к будущему портрету. Поздний, классический Галич - это Сальвадор Дали, Тонино Гуэрра и еще кто-то до боли знакомый. С годами в его наружности появляется что-то испанское, итальянское, латиноамериканское.
Отвлекаясь от фото, пробегаешь глазами настенную летопись жизни, и тут понимаешь, что ничего толком о нем не знал. И в который раз появляется возможность убедиться в том, что в судьбах художников всё как будто кем-то подстроено. Славная случайность - после переезда из Севастополя в Москву семья Гинзбургов поселяется не где-нибудь, а в доме, где жил Веневитинов. В столице восьмилетний Саша начинает заниматься в кружке Эдуарда Багрицкого. Знакомится с Витей Некрасовым. Неплохое начало.
А публикация в "Пионерской правде"! Неужели это удивительное стихотворение, опубликованное в 1933 году, сочинено четырнадцатилетним подростком? Нет ли здесь подтасовки, мистификации? Оно как будто в шутку написано уже взрослым мэтром песенного полуподполья и чудесным образом отправлено в прошлое. Это не стилизация под отроческую красногалстучную лирику, это нечто другое. В последних строчках увлекшийся автор как будто спохватывается, финал звучит вполне в духе марширующего в светлое будущее юного поколения. И все же как-то по-особенному звучит, не так, как должно быть у начинающего советского поэта. Всё стихотворение обходится без неизменного скатывания на речевки и лозунги, без жеребячьего оптимизма крепнущего сталинюгенда. В нем есть какая-то необъяснимая тревога и тоска. И острое ощущение времени - распахнутого для трагедий.
Для подающих надежды тогда открыли Литинститут, и Александр Гинзбург стал одним из первых студентов писательского вуза. Но не выдержал и бросил. Однако бросил не просто так, а ради театра. Шел как-то по улице, увидел объявление о наборе в студию Станиславского и решил, что будет артистом. Дальше - фронтовая труппа, женитьба на актрисе... И тут опять - мысль о его внешней харизме: а что если бы Александр Гинзбург так и остался профессиональным актером? И если бы в этом качестве, кроме Мельпомены, он уделял внимание и младшей, но важнейшей ее сестре, то советский зритель получил бы новую звезду экрана. Порода, манеры, голос - киностудии рвали бы Александра Гинзбурга на части! Идеальный кандидат на роли аристократов, резидентов западных разведок, элегантных мафиози... Вот только ни один персонаж советской действительности в эти контуры не вписывается. Тут налицо амплуа несоветского человека. Впрочем, самого себя сыграл бы, наверное, блестяще - если бы про поэтов-диссидентов тогда снимали кино.
Поэт-диссидент... Вот он, ярлычок, навешивая который, мы успокаиваемся: кто такой Александр Галич - знаем. "Когда я вернусь" - слышали и даже помним какие-то строки. Продвинутые гости ахматовского музея знают его и как успешного советского кинодраматурга. Остальные удивляются - как, и этот фильм снят по его сценарию? Для этого, в сущности, и создаются выставки - чтобы ярлык заменить объемным изображением. И чтобы, в частности, понять: в тоталитарном государстве всяк подлинный поэт - диссидент по определению. Явный или маскирующийся.
Пишущим, но не поющим молчать, скрываться и таить было, наверное, легче. Писать в стол можно, петь в магнитофон уже труднее - нужна публика. Результат - изгнание, которое переживалось им так мучительно.
По словам дочери, Алены Архангельской-Галич, отец сказал однажды, что нет ничего страшнее, чем быть "вне родины". Это "вне" - такое прекрасное для нынешнего туриста и горькое для тогдашнего эмигранта (не всякого, впрочем) - гость Фонтанного дома видит за импровизированной загородкой, где крутится по кругу любительский фильм о парижских адресах Галича, снятый сотрудницей музея. Дом, где жил и погиб (или всё-таки был убит?), редакция радио "Свобода", где работал, храм, в котором отпевали... Каждодневный маршрут по мосту через Сену. Только любительский фильм может передать влажный воздух этого дня - такого не парижского, - в апреле погода какая-то совсем наша, невская.
Смотришь несколько раз подряд, потом идешь к работающим телевизорам, на экранах которых - беззвучно открывающие рты Александр Белинский, Юрий Рост, Наталья Горбаневская, Михаил Гольдштейн. Надеваешь наушники и слушаешь, не замечая, что зал уже опустел и вежливые музейщицы поглядывают на часы. Музей закрывается, последний посетитель уходит. Галич остается.
|
|
Догорает ли эпоха? "Кризис наступил, однако это лишь начало.
Модель села на мель Почему-то уверен, что в недалеком будущем люди станут делить время на новые отрезки "до" и "после".
Растворившаяся команда // 1991-2008: судьбы российских реформаторов В прошлом номере мы завершили статьей о Егоре Гайдаре публикацию цикла "Великие реформаторы".
Куда пошла конница Буденного // Голодомор в СССР: как обстояло дело за границами Украины В последние месяцы одним из самых острых политических вопросов на постсоветском пространстве стал вопрос украинского голодомора, имевшего место в 30-е гг.
С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ // Владимир Войнович // Советский режим был смешнее нынешнего Писатель Владимир ВОЙНОВИЧ рассуждает о грядущей смуте и об идейном родстве нынешней власти и советского руководства.
Некромент, или Смертельное танго Пять сюжетов, от $ 2 за штуку.
Пиар, кризис и бла-бла-бла Не то чтобы небольшая брошюра записок и выписок директора по связям с общественностью "Вымпелкома"-"Билайна" Михаила Умарова была совсем уж бессмысленным и бесполезным чтивом - отнюдь.
"Это было летом" В галерее IFA под патронажем Санкт-Петербургского творческого союза художников прошла выставка "Это было летом".
Хорошо воспитанный старый мальчик Создатели документальной ленты о Валентине Берестове, презентация которой прошла недавно в Фонтанном доме, назвали свое широкоформатное детище "Знаменитый Неизвестный".
Письма из Германии // Константа Есть такая поговорка: "Господь и леса не сравнял".
С кем вы, мастера культуры? // Алексей Герман // Наш народ был изнасилован. И многим понравилось… Кинорежиссер Алексей ГЕРМАН в интервью "Делу" рассказал о том, каким ему видится нынешнее состояние российского кинематографа, какие идеи задают в нем тон и что представляет собой сегодня российская интеллигенция.
Никита Белых // Россия не доверяет демократам Агония новейшей российской оппозиции, похоже, близка к финалу.
|
|
|