Weekly
Delo
Saint-Petersburg
В номере Архив Подписка Форум Реклама О Газете Заглавная страница Поиск Отправить письмо
 Основные разделы
Комментарии
Вопрос недели
События
Город
Власти
Анализ
Гость редакции
Взгляд
Человек месяца
VIP-рождения
Телекоммуникации
Технологии
Туризм
Светская жизнь
 Циклы публикаций
XX век - век перемен
Петербургские страсти
Судьбы
Поколения Петербурга 1703-2003
Рядом с губернатором
Взгляд 13/10/2008

Несоветский человек

Александр Вергелис

Как-то неловко в этом признаться, но думалось там главным образом о его внешности. И уж потом - о судьбе, о творчестве, о влиянии на советскую интеллигенцию, о роли и месте в культуре, так сказать... Там - это на выставке в Фонтанном доме, приуроченной к 90-летию Александра Галича.

Что остается от поэта и может стать музейным экспонатом? Автографы, машинописные страницы, книги - самиздатские и выходившие в разное время по обе стороны железного занавеса. Магнитофон "Яуза", пишущая машинка "Эрика" - свидетели и соучастники, а не просто атрибуты времени. Голос - записанный когда-то на магнитофонную ленту и впоследствии оцифрованный. И конечно, фотографии...

На детских фото - Маленький Принц (отец его при этом напоминает молодого Мандельштама). На одном послевоенном снимке - вылитый профиль Николаса Кейджа. Но это всё - наброски, эскизы к будущему портрету. Поздний, классический Галич - это Сальвадор Дали, Тонино Гуэрра и еще кто-то до боли знакомый. С годами в его наружности появляется что-то испанское, итальянское, латиноамериканское.

Отвлекаясь от фото, пробегаешь глазами настенную летопись жизни, и тут понимаешь, что ничего толком о нем не знал. И в который раз появляется возможность убедиться в том, что в судьбах художников всё как будто кем-то подстроено. Славная случайность - после переезда из Севастополя в Москву семья Гинзбургов поселяется не где-нибудь, а в доме, где жил Веневитинов. В столице восьмилетний Саша начинает заниматься в кружке Эдуарда Багрицкого. Знакомится с Витей Некрасовым. Неплохое начало.

А публикация в "Пионерской правде"! Неужели это удивительное стихотворение, опубликованное в 1933 году, сочинено четырнадцатилетним подростком? Нет ли здесь подтасовки, мистификации? Оно как будто в шутку написано уже взрослым мэтром песенного полуподполья и чудесным образом отправлено в прошлое. Это не стилизация под отроческую красногалстучную лирику, это нечто другое. В последних строчках увлекшийся автор как будто спохватывается, финал звучит вполне в духе марширующего в светлое будущее юного поколения. И все же как-то по-особенному звучит, не так, как должно быть у начинающего советского поэта. Всё стихотворение обходится без неизменного скатывания на речевки и лозунги, без жеребячьего оптимизма крепнущего сталинюгенда. В нем есть какая-то необъяснимая тревога и тоска. И острое ощущение времени - распахнутого для трагедий.

Для подающих надежды тогда открыли Литинститут, и Александр Гинзбург стал одним из первых студентов писательского вуза. Но не выдержал и бросил. Однако бросил не просто так, а ради театра. Шел как-то по улице, увидел объявление о наборе в студию Станиславского и решил, что будет артистом. Дальше - фронтовая труппа, женитьба на актрисе... И тут опять - мысль о его внешней харизме: а что если бы Александр Гинзбург так и остался профессиональным актером? И если бы в этом качестве, кроме Мельпомены, он уделял внимание и младшей, но важнейшей ее сестре, то советский зритель получил бы новую звезду экрана. Порода, манеры, голос - киностудии рвали бы Александра Гинзбурга на части! Идеальный кандидат на роли аристократов, резидентов западных разведок, элегантных мафиози... Вот только ни один персонаж советской действительности в эти контуры не вписывается. Тут налицо амплуа несоветского человека. Впрочем, самого себя сыграл бы, наверное, блестяще - если бы про поэтов-диссидентов тогда снимали кино.

Поэт-диссидент... Вот он, ярлычок, навешивая который, мы успокаиваемся: кто такой Александр Галич - знаем. "Когда я вернусь" - слышали и даже помним какие-то строки. Продвинутые гости ахматовского музея знают его и как успешного советского кинодраматурга. Остальные удивляются - как, и этот фильм снят по его сценарию? Для этого, в сущности, и создаются выставки - чтобы ярлык заменить объемным изображением. И чтобы, в частности, понять: в тоталитарном государстве всяк подлинный поэт - диссидент по определению. Явный или маскирующийся.

Пишущим, но не поющим молчать, скрываться и таить было, наверное, легче. Писать в стол можно, петь в магнитофон уже труднее - нужна публика. Результат - изгнание, которое переживалось им так мучительно.

По словам дочери, Алены Архангельской-Галич, отец сказал однажды, что нет ничего страшнее, чем быть "вне родины". Это "вне" - такое прекрасное для нынешнего туриста и горькое для тогдашнего эмигранта (не всякого, впрочем) - гость Фонтанного дома видит за импровизированной загородкой, где крутится по кругу любительский фильм о парижских адресах Галича, снятый сотрудницей музея. Дом, где жил и погиб (или всё-таки был убит?), редакция радио "Свобода", где работал, храм, в котором отпевали... Каждодневный маршрут по мосту через Сену. Только любительский фильм может передать влажный воздух этого дня - такого не парижского, - в апреле погода какая-то совсем наша, невская.

Смотришь несколько раз подряд, потом идешь к работающим телевизорам, на экранах которых - беззвучно открывающие рты Александр Белинский, Юрий Рост, Наталья Горбаневская, Михаил Гольдштейн. Надеваешь наушники и слушаешь, не замечая, что зал уже опустел и вежливые музейщицы поглядывают на часы. Музей закрывается, последний посетитель уходит. Галич остается.

Назад Назад Наверх Наверх

 

Догорает ли эпоха?
"Кризис наступил, однако это лишь начало.
Подробнее 

Модель села на мель
Почему-то уверен, что в недалеком будущем люди станут делить время на новые отрезки "до" и "после".
Подробнее 

Растворившаяся команда // 1991-2008: судьбы российских реформаторов
В прошлом номере мы завершили статьей о Егоре Гайдаре публикацию цикла "Великие реформаторы".
Подробнее 

Куда пошла конница Буденного // Голодомор в СССР: как обстояло дело за границами Украины
В последние месяцы одним из самых острых политических вопросов на постсоветском пространстве стал вопрос украинского голодомора, имевшего место в 30-е гг.
Подробнее 

С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ // Владимир Войнович // Советский режим был смешнее нынешнего
Писатель Владимир ВОЙНОВИЧ рассуждает о грядущей смуте и об идейном родстве нынешней власти и советского руководства.
Подробнее 

Некромент, или Смертельное танго
Пять сюжетов, от $ 2 за штуку.
Подробнее 

Пиар, кризис и бла-бла-бла
Не то чтобы небольшая брошюра записок и выписок директора по связям с общественностью "Вымпелкома"-"Билайна" Михаила Умарова была совсем уж бессмысленным и бесполезным чтивом - отнюдь.
Подробнее 

"Это было летом"
В галерее IFA под патронажем Санкт-Петербургского творческого союза художников прошла выставка "Это было летом".
Подробнее 

Хорошо воспитанный старый мальчик
Создатели документальной ленты о Валентине Берестове, презентация которой прошла недавно в Фонтанном доме, назвали свое широкоформатное детище "Знаменитый Неизвестный".
Подробнее 

Письма из Германии // Константа
Есть такая поговорка: "Господь и леса не сравнял".
Подробнее 

С кем вы, мастера культуры? // Алексей Герман // Наш народ был изнасилован. И многим понравилось…
Кинорежиссер Алексей ГЕРМАН в интервью "Делу" рассказал о том, каким ему видится нынешнее состояние российского кинематографа, какие идеи задают в нем тон и что представляет собой сегодня российская интеллигенция.
Подробнее 

Никита Белых // Россия не доверяет демократам
Агония новейшей российской оппозиции, похоже, близка к финалу.
Подробнее 

 Рекомендуем
исследования рынка
Оборудование LTE в Москве
продажа, установка и монтаж пластиковых окон
Школьные экскурсии в музеи, на производство
Провайдеры Петербурга


   © Аналитический еженедельник "Дело" info@idelo.ru