Weekly
Delo
Saint-Petersburg
В номере Архив Подписка Форум Реклама О Газете Заглавная страница Поиск Отправить письмо
 Основные разделы
Комментарии
Вопрос недели
События
Город
Власти
Анализ
Гость редакции
Взгляд
Человек месяца
VIP-рождения
Телекоммуникации
Технологии
Туризм
Светская жизнь
 Циклы публикаций
XX век - век перемен
Петербургские страсти
Судьбы
Поколения Петербурга 1703-2003
Рядом с губернатором
Взгляд 2/6/2008

Письма из Америки // Соседи // Как живет Бруклин

Михаил БЕРГ

Кому неизвестно, что в Нью-Йорке можно прожить двадцать лет в одном доме и не познакомиться близко ни с одним соседом? То есть встречаться периодически на улице или на лестничной площадке, радостно кричать при встрече: "Как дела?" Отвечать, что все прекрасно, добавлять какую-нибудь банальность про погоду или про наступающий уик-энд (если дело происходит в пятницу), и с чувством облегчения расходиться в разные стороны.

Человек, похожий на киргиза

Мы прожили в одном доме в Бенсонхерсте не 20 лет, а всего год с небольшим, но сумма наших разговоров с соседями не превысила бы за это время и 10 минут. Если, конечно, не считать супервайзера, с которым нам пришлось обсуждать проблемы тепла, канализации и отопления, пока он нам чинил унитаз или настраивал душ.

Далеко не сразу мы научились определять национальность наших соседей. То есть с азиатами - все более-менее ясно: если человек похож на киргиза, значит, он - японец; если в чертах есть что-то пугающе изможденное, он - вьетнамец; все остальные - китайцы. Или корейцы. Или тайцы.

Но та девушка-азиатка, которую мы встречали иногда в нашем парадном (а в Америке адрес определяется не домом, а именно парадным), была скромна, стеснительна и трудно идентифицируема на предмет ее происхождения.

Я точно узнал, когда в дом вселились поляки, - накануне ночью нас разбудил непривычный шум, прямо под окном стояла машина, сквозь приоткрытую дверь лилась отвратительно громкая музыка, внизу торчали огромные жлобы, отбрасывающие причудливые черные тени и, перекрикивая музыку, курили и что-то горячо обсуждали, сопровождая свою явно славянскую речь русским матом. На переднем капоте у них была гордо выставлена бутылка водки, которую наши будущие соседи быстро опорожняли с помощью белых пластмассовых стаканчиков.

В Германии таких нарушителей ночной тишины полиция, вызванная теми же возмущенными соседями, скрутила бы через пять минут, если не раньше. Здесь же уличное застолье продолжалось часа полтора и закончилось выпитой бутылкой и усталостью собутыльников.

Поляки поселились на первом этаже, рядом с одинокой дамой с крашеными рыжими волосами, которую время от времени навещал ее великовозрастный сын, всегда одетый в джинсы с кроссовками и светлую рубашку с галстуком. Стройная, как невысокая девушка, она - при ближайшем рассмотрении - оказалась дамой преклонных лет, но с одним немаловажным пристрастием, которое серьезно осложнило жизнь.

Песня строить и жить помогает

Дама, жившая аккурат под нами, вошла в наш быт потому, что любила петь. Причем пела одно и то же в одно и то же время. Каждый уик-энд или праздник в середине дня из ее открытого окна в наше открытое окно начинала литься американская популярная музыка 40-50-х годов прошлого века. Наиболее современным был Элвис Пресли, из которого наша соседка отбирала только самые сладкие лирические композиции. Вообще ее репертуар мы скоро выучили наизусть и возненавидели до глубины души.

Не могу сказать, что она плохо подпевала своей музыке: дама, скорее всего, занималась пением в молодости. Не могу сказать, что сама музыка была плохая, нет - вполне кондиционная эстрада. Но она крутила все время одно и то же без какого-либо разнообразия. От обеда до 2-3 ночи с одним и тем же (высоким) уровнем громкости. Пару раз мы не выдерживали и пытались сделать ей замечание. Один раз в третьем часу ночи жена спустилась и стала звонить ей в дверь. Наша старая хиповка дверь не открыла, но музыку сразу выключила. При этом когда мы сталкивались в парадном, то вместе улыбались до ушей и не возвращались к проблемам ночных песнопений.

Иногда, уже после того, как музыка замолкала, мы слышали, как хозяйка квартиры ссорилась со своим сыном или любовником. Было ощущение, что они выпивали, потому что разговор шел на повышенных тонах, порой переходя на крик. Иногда эти голоса перекрывались грохотом проезжающей "надземки", но лишь только шум поезда смолкал, как голоса появлялись вновь. Смысл этой перманентной ссоры нам был неясен: мы могли разобрать лишь отдельные слова, но в чем взрослый сын упрекает свою мать или, наоборот, мать сына, нетрудно было представить. Может быть, сын говорит: "Хватит пить, уже достаточно набралась", а она отвечает: "Вот так бобылем с мамочкой и проживешь всю жизнь? Ни внуков, ни невестки, никого, только одни упреки".
Очень часто мы лежали ночью и молча слушали, как внизу выясняют свои непростые отношения соседи.

Еще один сосед (мы так и не определили, кто именно) раз в день, во время обеда, что-то громко кричал. Нам очень хотелось узнать, что он кричит и зачем, но это не удавалось. Крик был гортанным, больше всего походил на "Аллах Акбар", но это был не "Аллах Акбар", а что-то другое. Первое время мы даже вздрагивали, когда он начинал кричать, потом привыкли. Это было явно какое-то молитвенное восклицание. И нам казалось, что оно связано с приемом пищи. Очевидно, наш сосед кричал это в открытое окно, так как сразу после крика мы выглядывали на улицу и никого не находили. Мы приглядывались к нашим соседям, пытаясь понять, кто он, возвещавший своим домашним, что время обеда пришло. Но так и не смогли распознать.
Более всего на роль обеденного крикуна походил один китаец (японец, кореец, вьетнамец), который жил в двухэтажном доме напротив. Его семья состояла из жены и сына, пухлого мальчишки лет десяти. Мы видели, как они садятся в свою машину, и представляли, что именно глава семейства, тридцатилетний азиат, читает перед обедом молитву своей жене и сыну, а заканчивает ее громким гортанным кличем. Я был бы рад познакомиться с ним и расспросить о подробностях этого ритуала, но такой возможности жизнь нам не предоставила. Подойти же на улице к человеку и начинать расспрашивать было совершенно невозможно.

Не менее колоритными оказались соседи из дома напротив, где проживали несколько итальянских семейств с большим числом маленьких детей. Вот кто чувствовал себя хозяевами жизни - так это наши итальянцы, хотя, судя по машинам, которыми они владели, эти люди были не из богатых. Но они громче всех разговаривали, дети орали, мамаши, не думая их утихомиривать, постоянно болтали и курили, иногда отец семейства - парень лет двадцати пяти - выкатывал из закромов грохочущий мотоцикл и ездил на нем с задумчивым видом туда-сюда по кварталу, будто бы проверяя после ремонта.
Именно они первыми выставляли перед Рождеством электрическую елку, они же последними ее и убирали (чуть ли не в феврале).

Квартальный праздник

Но звездным часом наших итальянцев был так называемый bloсk party - ежегодный праздник квартала, нечто совсем непредставимое в России. Все начиналось за несколько недель, когда улицу, как раз между нашими домами, перегораживал транспарант, извещавший, что в последнюю субботу июля состоится этот самый bloсk party. Затем, уже за неделю до события, на всех столбах появлялось объявление, что в субботу на нашей улице парковки не будет с 8 утра до ночи. Накануне на огромном грузовике к дому итальянцев доставлялись огромные, метра два в вышину, колонки с усилителями, появлялись огромный электрогриль, столы и стулья. А в 9 утра наступившего дня по улице начинал ходить с мегафоном один из итальянцев, приглашая всех на праздник и напоминая о необходимости убрать с улицы все машины.

На самом деле это был праздник этих итальянских семейств - что за день они отмечали, неизвестно - может быть, день вселения в этот дом или день, знаменательный для итальянской культуры, - но без них ничего бы сверхординарного не получилось. Ну, вышли бы из домов люди поприветствовать соседей и выпить за их здоровье винца или пивка. Поулыбались бы, обменялись бы парой слов. И все. Здесь же с утра до ночи творилось ровным счетом безумие.
Первую половину дня развлекали детей. Открывался пожарный гидрант, надувался резиновый бассейн - диаметром в пол-улицы, - в котором плавали, плескались, орали, бесились итальянские дети, разбавленные парочкой маленьких китайчиков в больших черных очках. Велосипеды, самокаты, ролики. Движение с двух сторон перекрыто - свобода, как в русской провинциальной глуши.

После обеда началась главная беда - на полную включилась музыка. От баса у меня дрожали перепонки в ушах, как диффузоры в динамиках. Выдержать это было нельзя. Сразу стало понятно, что среди наших итальянцев нет представителей интеллектуальных профессий - ни работать, ни читать при таком шуме было невозможно. Через пару часов и мы, размышлявшие, присоединяться или нет к соседскому веселью, позорно бежали, понимая, что сил перекрикивать музыку, пытаясь общаться на чужом языке, у нас нет.
Мы исчезли часов на пять, но, когда вернулись около 11 вечера, застали веселье еще в полном разгаре. На улицу были выставлены столики и стулья, в ящиках стояли пиво и вода, музыка грохотала, усталые дети верещали и капризничали, пара десятков взрослых длили натужное веселье.

Мы к нему не присоединились. Поднялись к себе, выпили чаю. Мне казалось, что даже блюдца подскакивают и звенят от грохота за окном. Ни читать, ни разговаривать было невозможно. Легли спать, положив подушку на ухо.
Музыку выключили без семи минут двенадцать.

Назад Назад Наверх Наверх

 

Догорает ли эпоха?
"Кризис наступил, однако это лишь начало.
Подробнее 

Модель села на мель
Почему-то уверен, что в недалеком будущем люди станут делить время на новые отрезки "до" и "после".
Подробнее 

Растворившаяся команда // 1991-2008: судьбы российских реформаторов
В прошлом номере мы завершили статьей о Егоре Гайдаре публикацию цикла "Великие реформаторы".
Подробнее 

Куда пошла конница Буденного // Голодомор в СССР: как обстояло дело за границами Украины
В последние месяцы одним из самых острых политических вопросов на постсоветском пространстве стал вопрос украинского голодомора, имевшего место в 30-е гг.
Подробнее 

С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ // Владимир Войнович // Советский режим был смешнее нынешнего
Писатель Владимир ВОЙНОВИЧ рассуждает о грядущей смуте и об идейном родстве нынешней власти и советского руководства.
Подробнее 

Некромент, или Смертельное танго
Пять сюжетов, от $ 2 за штуку.
Подробнее 

Пиар, кризис и бла-бла-бла
Не то чтобы небольшая брошюра записок и выписок директора по связям с общественностью "Вымпелкома"-"Билайна" Михаила Умарова была совсем уж бессмысленным и бесполезным чтивом - отнюдь.
Подробнее 

"Это было летом"
В галерее IFA под патронажем Санкт-Петербургского творческого союза художников прошла выставка "Это было летом".
Подробнее 

Хорошо воспитанный старый мальчик
Создатели документальной ленты о Валентине Берестове, презентация которой прошла недавно в Фонтанном доме, назвали свое широкоформатное детище "Знаменитый Неизвестный".
Подробнее 

Письма из Германии // Константа
Есть такая поговорка: "Господь и леса не сравнял".
Подробнее 

С кем вы, мастера культуры? // Алексей Герман // Наш народ был изнасилован. И многим понравилось…
Кинорежиссер Алексей ГЕРМАН в интервью "Делу" рассказал о том, каким ему видится нынешнее состояние российского кинематографа, какие идеи задают в нем тон и что представляет собой сегодня российская интеллигенция.
Подробнее 

Никита Белых // Россия не доверяет демократам
Агония новейшей российской оппозиции, похоже, близка к финалу.
Подробнее 

 Рекомендуем
исследования рынка
Оборудование LTE в Москве
продажа, установка и монтаж пластиковых окон
Школьные экскурсии в музеи, на производство
Провайдеры Петербурга


   © Аналитический еженедельник "Дело" info@idelo.ru