Weekly
Delo
Saint-Petersburg
В номере Архив Подписка Форум Реклама О Газете Заглавная страница Поиск Отправить письмо
 Основные разделы
Комментарии
Вопрос недели
События
Город
Власти
Анализ
Гость редакции
Взгляд
Человек месяца
VIP-рождения
Телекоммуникации
Технологии
Туризм
Светская жизнь
 Циклы публикаций
XX век - век перемен
Петербургские страсти
Судьбы
Поколения Петербурга 1703-2003
Рядом с губернатором
Взгляд 13/11/2006

Книжные страсти по-русски

Галина СОЛОВЬЕВА

24 ноября Санкт-Петербург на время превратится в столичный книгоград: в "Ленэкспо" откроется Международный книжный салон.

Книжно-столичный статус Петербурга подтверждается еще и тем, что петербуржцы сегодня — самые читающие люди страны. Правда, с той поправкой, что миф о "России — самой читающей стране в мире", увы, давно развеян. По данным NOP World, одной из ведущих мировых компаний, занимающейся исследованиями книжного рынка, главными читателями мира в настоящее время являются индийцы, которые тратят на это в среднем 10,7 часа в неделю. Россияне с их 7,1 часа в неделю лишь на седьмом месте, опережая всего на 36 минут среднемировой показатель и отставая также от таиландцев, китайцев, филиппинцев, египтян и чехов.

"Выхожу ввечеру с пулеметом…"

Парадокс: книг в России выпускают все больше: после обвала середины 1990-х суммарные тиражи уже дотянулись до показателей сорокалетней давности, однако при этом жители РФ читают все меньше. По данным журнала "Книжный бизнес", за последние десять лет количество читателей сократилось на четверть, а покупателей книг — на треть. Прошлогоднее исследование центра Юрия Левады подтвердило, что 52? наших сограждан не покупают книг, а более 1/3 вообще никогда их не читают — даже календарь садовода, даже брошюрку о том, как излечиться от всех болезней с помощью кофейной гущи!

И дело тут не в демографической ситуации: спрос на детскую литературу практически не снизился. Просто 100 млн. взрослых россиян от 16 до 80 лет явно предпочитают тратить деньги отнюдь не на взрослые книги. Может, книги нынче слишком дороги? Вроде нет. $ 3 за экземпляр — средняя цена по России против $ 10-15 в Европе — расход не смертельный. К тому же в библиотеках аншлага не наблюдается. Просто у большинства людей сменились приоритеты, поэтому выложить круглую сумму за супертелевизор легко, а потратить 200 р. в книжном магазине вроде ни к чему.

Тем не менее, книжный рынок год от года растет, а книги дорожают. В последние пару лет РФ прочно заняла место в пятерке стран — лидеров книгоиздания (наряду с США, Китаем, Японией, Германией) по количеству названий. В 2005 году этот показатель составил 95,5 тысяч, а суммарные тиражи превысили 800 млн. экземпляров. Впору, вероятно, было бы снять шляпу перед теми российскими библиофилами, которые, вопреки общей "антикнижной" тенденции, не изменили привычки читать.

Однако придержим этот благородный порыв и зададимся вопросом: а что, собственно, выпускают и читают в России начала третьего тысячелетия?

Берем данные Книжной палаты о том, что выпущено в 2004 году. Если отбросить учебную литературу, то здесь, безусловно, преобладает чтиво криминальное и не очень. Детективы, приключения, фантастика, мистика и любовные романы в сумме дают 115 млн. экз. (6888 названий), что в 4 раза перекрывает суммарные тиражи классики, а также современной прозы, поэзии и драматургии.

Еще один парадокс русского книжного рынка — своеобразный патриотизм. Наш читатель упорно "голосует" за чтиво местного разлива. Во всем мире бестселлерами являются американские детективы. Мы же упорно предпочитаем нашенские — то ли своя власяница ближе к окровавленному телу, то ли российский читатель попросту не желает заморочиваться заморскими именами и реалиями. В итоге местные бренды вне конкуренции — свыше 1000 новинок детективного жанра за прошлый год (расходятся в среднем за 4-5 месяцев).

При этом явно обозначились гендерные особенности: мужчины предпочитают отечественные боевики и фантастику, женщины — отечественные дамские детективы и любовные романы (раскупаются всего за 9 недель).

Спрос на историко-приключенческую прозу, правда, заметно отстает. Но патриотам все же тревожиться не о чем: западные хиты, разлетающиеся в США и ЕС десятками млн. экземпляров, у нас едва выбирают начальные тиражи. Исключение составляют несколько всемирно раскрученных имен — таких, как Джоан Роулинг и Дэн Браун. Нобелианты, разные там гонкуры, букеры и прочие любимцы тамошних книгопродавцев у нас не в ходу. Отечественные премии, правда, также не сильно увеличивают спрос. Так, сборник романов и эссе "Секс и страх" Паскаля Киньяра, лауреата Гонкуровской премии, отмеченный в России как "Лучшая книга 2005 года", уходит, несмотря на рыночное название, в объеме не более 100 (!) книжек в месяц. Повести знаменитого драматурга и писателя Э.-Э. Шмитта "Оскар и Розовая дама", "Месье Ибрагим и цветы Корана" расходятся во Франции и Германии миллионными тиражами, а на нашем рынке за два года — тысяч 15. Любой издатель умножит перечень горестных примеров.

"Ах, Лев Толстой, ну как же, я читал!.."

В сущности, ничего нового в подобной ситуации нет. Немногим дано вкушать отдых после трудов праведных с томиком Монтеня. Легкое чтение пользуется успехом у широкой публики с тех пор, как заработали печатные прессы. И хотя невыветрившиеся остатки высшего образования создают у вымирающих книгоманов обманчивое впечатление, что во времена Александра Сергеевича в лидерах книгопродаж числился именно он, в действительности же та часть России, что читала именно по-русски, как раз в те годы активно раскупала всяческие календари, сборники анекдотов и прочие цветочки словесности. Истинным бестселлером пушкинско-лермонтовской эпохи был вовсе не "Евгений Онегин" и не "Герой нашего времени", а "Иван Выжигин" (1828) Фаддея Булгарина. Три тиража похождений пройдошливого сиротки разбирали, как горячий сбитень на Сенной в морозный день. Роман был переведен на французский, итальянский, немецкий, английский, чешский, литовский и польский языки. Ну а тираж "энциклопедии русской жизни" не превышал 1200 экземпляров, и пресловутых пушкинских долгов это никак не покрывало.
Общеизвестно, что 100 лет назад российские гимназисты зачитывались вовсе не "поэзией Серебряного века" (этот бренд возник позже), а копеечными выпусками "Ната Пинкертона" и "Ника Картера".

Вот и наши современники, долго томимые навязчивым политпросветом времен развитого социализма, нынче набросились на убогие дары книжных лотков.
Но можно ли надеяться, что, в конце концов, тяга к чтиву сменится пылкой любовью к высокой литературе? Заметил же коллега Булгарина — Н.И. Греч — еще в 1814 году, что "начинающий чтением романов доходит потом до стихотворений, до истории, до философии"…

Увы. Для большей части публики это дорога с односторонним движением: от Данте и Шекспира — к лаконизму и экспрессии туалетных граффити. Сегодня — более чем когда-либо в прошлом — книга утрачивает завещанный Библией элитный статус, становится одним из многих источников информации, второстепенным "заполнителем досуга", конкурирующим с прочими духовными субпродуктами. Кажется, самое время констатировать превращение книги в рядовой продукт потребления — вроде гамбургера или сникерса. "Дайте мне два книгбургера и вон тот розовый книгерс". Полагаете, я сгущаю краски? Но среднестатистические 23 россиянина из 100 именно это читают на сон грядущий. В стране Пушкина, Толстого, Достоевского топ-десятку самых читаемых авторов возглавляет… Дарья Донцова! Пара бездарно убитых часов с очередной придурочно мечущейся героиней, которая нечаянно наталкивается на разгадку жутких тайн, а заодно обретает вожделенный рай в шалаше-коттедже. На втором же месте… Нет, опять не Пушкин и не Набоков, а… Юлия Шилова ("Знакомство по Интернету, или Жду, люблю, охочусь" и т.п.)!
Потом следуют Устинова, Полякова, Бушков, Вильмонт, Оксана Робски. Из когорты русских классиков в десятку чудом прорвался Николай Васильевич Гоголь. Здесь явно не обошлось без чертовщины. А вслед за гоголевской бричкой несется все то же неодолимое чтиво, на сей раз в лице Галины Куликовой…

На сентябрьской Московской книжной выставке-ярмарке я сподобилась увидеть толпу, алчущую книг и автографов. "Все же народ не охладел к чтению!" — с удовлетворением подумала я, протискиваясь поближе. А там, в центре книжного завихрения, некая девица в розовой распашонке, щедро обнажавшей загорелое пузико, ущемленное пирсингом, вещала в микрофон:
— Как-то ночью, уж не помню после какой тусовки, Рома мне сказал: "Нам столько пришлось пережить за этот год, пора писать книгу". — "А чё, конечно", — говорю.

Новая классика называлась "Дом-2. Роман с Бузовой". Толпа ликовала.
Не прошло и месяца, как прибой выбросил на книжные прилавки новое откровение: "Дом-2. Солнце и кто-то там еще". ("Чума на оба ваши дома!" — прозорлив был классик!) Тут же и трактат Романа Трахтенберга, и дивный труд под названием "Мы все худели понемногу", и свежий псевдомемуар певицы Валерии с глубоко оригинальным названием: "И жизнь, и слезы, и любовь".

Самая глубокая мысль последнего опуса: "Хэппи-энд возможен, если есть Пригожин". Вот он новый автор — человек из ящика! Это уже даже не книгбургеры и не книгопамперсы, а просто свежие, "еще тепленькие" отходы телецивилизации.
Что ж, попытаемся понять, как сложилась подобная ситуация на российском книжном рынке и есть ли хотя бы отчасти утешительный прогноз для книги в том понимании, о котором писал Мишель де Монтень:

"Нет слов, чтобы высказать, насколько я отдыхаю и успокаиваюсь при мысли о том, что книги всегда рядом со мной… ясно сознавая, насколько они помогают мне жить. Они наилучшее снаряжение, каким только я мог бы обзавестись для моего земного похода, и я крайне жалею людей, наделенных способностью мыслить и не запасшихся им".

Окончание следует

Назад Назад Наверх Наверх

 

Догорает ли эпоха?
"Кризис наступил, однако это лишь начало.
Подробнее 

Модель села на мель
Почему-то уверен, что в недалеком будущем люди станут делить время на новые отрезки "до" и "после".
Подробнее 

Растворившаяся команда // 1991-2008: судьбы российских реформаторов
В прошлом номере мы завершили статьей о Егоре Гайдаре публикацию цикла "Великие реформаторы".
Подробнее 

Куда пошла конница Буденного // Голодомор в СССР: как обстояло дело за границами Украины
В последние месяцы одним из самых острых политических вопросов на постсоветском пространстве стал вопрос украинского голодомора, имевшего место в 30-е гг.
Подробнее 

С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ // Владимир Войнович // Советский режим был смешнее нынешнего
Писатель Владимир ВОЙНОВИЧ рассуждает о грядущей смуте и об идейном родстве нынешней власти и советского руководства.
Подробнее 

Некромент, или Смертельное танго
Пять сюжетов, от $ 2 за штуку.
Подробнее 

Пиар, кризис и бла-бла-бла
Не то чтобы небольшая брошюра записок и выписок директора по связям с общественностью "Вымпелкома"-"Билайна" Михаила Умарова была совсем уж бессмысленным и бесполезным чтивом - отнюдь.
Подробнее 

"Это было летом"
В галерее IFA под патронажем Санкт-Петербургского творческого союза художников прошла выставка "Это было летом".
Подробнее 

Хорошо воспитанный старый мальчик
Создатели документальной ленты о Валентине Берестове, презентация которой прошла недавно в Фонтанном доме, назвали свое широкоформатное детище "Знаменитый Неизвестный".
Подробнее 

Письма из Германии // Константа
Есть такая поговорка: "Господь и леса не сравнял".
Подробнее 

С кем вы, мастера культуры? // Алексей Герман // Наш народ был изнасилован. И многим понравилось…
Кинорежиссер Алексей ГЕРМАН в интервью "Делу" рассказал о том, каким ему видится нынешнее состояние российского кинематографа, какие идеи задают в нем тон и что представляет собой сегодня российская интеллигенция.
Подробнее 

Никита Белых // Россия не доверяет демократам
Агония новейшей российской оппозиции, похоже, близка к финалу.
Подробнее 

 Рекомендуем
исследования рынка
Оборудование LTE в Москве
продажа, установка и монтаж пластиковых окон
Школьные экскурсии в музеи, на производство
Провайдеры Петербурга


   © Аналитический еженедельник "Дело" info@idelo.ru