Weekly
Delo
Saint-Petersburg
В номере Архив Подписка Форум Реклама О Газете Заглавная страница Поиск Отправить письмо
 Основные разделы
Комментарии
Вопрос недели
События
Город
Власти
Анализ
Гость редакции
Взгляд
Человек месяца
VIP-рождения
Телекоммуникации
Технологии
Туризм
Светская жизнь
 Циклы публикаций
XX век - век перемен
Петербургские страсти
Судьбы
Поколения Петербурга 1703-2003
Рядом с губернатором
Анализ 26/6/2006

Основы путинизма // Однопартийность — не порок, но большое свинство

Дмитрий ТРАВИН

К власти в России пришла узкая корпорация лиц, связанных со спецслужбами. Она начала строить, как отметил Андрей Илларионов, корпоративистское общество, "закрытое акционерное общество — Россия", общество для своих. Впрочем, выжить эта система сможет лишь в том случае, если от своего корпоративизма откажется и станет энергично трансформироваться в систему, имеющую, по меньшей мере, несколько точек опоры. Оптимальной моделью такого рода является однопартийная система.

Стран много — партия одна

Сразу заметим, что речь не идет о возврате к старой советской модели всевластия КПСС. В СССР на самом деле была не однопартийность, а тоталитарная система, при которой реальный механизм власти лишь в какой-то степени маскировался использованием слова "партия". На самом деле КПСС являлась не партией, а механизмом выдвижения в элиту, сочетающимся с механизмом осуществления контроля за этой самой элитой.

Возврат подобного механизма вряд ли возможен по причине отсутствия скрепляющей общество тоталитарной идеологии. Да он, собственно говоря, и не нужен, поскольку Кремль прекрасно обходится иными средствами поддержания власти. Во всяком случае, до сих пор серьезных попыток заменить авторитаризм тоталитаризмом у нас не наблюдалось, а потому мы тоже не будем об этом говорить.

Мы будем говорить об однопартийной системе, при которой соблюдаются все демократические нормы, и, тем не менее, власть регулярно получает от общества искомый электоральный результат. Получает посредством обильной подкормки электората за счет нефтедолларов, массированного использования современных политтехнологий и регулярного промывания мозгов с помощью СМИ (разве что с весьма незначительным добавлением "административного ресурса"). Иначе говоря, авторитаризм такой системы рождается не столько из действий власти, сколько из состояния умов широких слоев населения.

Однопартийная модель ни в коей мере не является российской спецификой. Напротив, в данном случае мы в очередной раз сталкиваемся с примером догоняющей модернизации, хотя "догоняем" при этом не совсем то, что нам всем, наверное, хотелось бы.

Один из первых успешных примеров однопартийной модели такого рода дала межвоенная Венгрия адмирала Миклоша Хорти. Сравнительно неудачный опыт был в то же время в Польше у Юзефа Пилсудского. Но классикой однопартийности, бесспорно, стала Мексика, где система, созданная Ласаро Карденасом в 30-е гг. ХХ века, просуществовала до 90-х гг.

В послевоенный период однопартийные модели сформировались также в Италии, где христианские демократы до 90-х гг. не отдавали власть, и в Японии, где доминирование либерал-демократов сохраняется по сей день. Наверное, можно в этой связи говорить и об Индии времен длительного безальтернативного правления Индийского национального конгресса (подробнее см. Д. Травин. Железный Винни-Пух… СПб., 2004, стр. 485-497; Е. Гайдар. Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории. М., 2005, гл.15).

Равный доступ к пирогу

Авторитарные режимы нам привычнее представлять как режимы личной власти или же правления военной хунты по наиболее распространенному латиноамериканскому образцу, часто воспроизводимому также в Азии и Африке. Внешне они, возможно, даже представляются оптимальной моделью удержания власти. Скажем, в Италии христианским демократам приходилось проявлять чудеса изворотливости и политического маневрирования, чтобы сохранять многолетнее доминирование с использованием разного рода коалиций. Напротив, личная власть, укрепляемая часто харизмой вождя, позволяет управлять гораздо более простыми методами, не растрачивая ресурсы на выстраивание союзов.

Однако личная харизма является в то же время и ахиллесовой пятой такого рода систем. Утрата харизмы или вхождение страны в серьезный кризис, вызывающий недовольство масс, чреваты гибелью самого режима. Слишком мала оказывается в этом случае его точка опоры.

В какой-то степени распространению харизмы может способствовать формирование "президентской династии" (как в сегодняшних Сирии и Азербайджане), однако в XX-XXI веках такого рода подход оказывается, как правило, уже неэффективным. Трагический пример династии шахов Пехлеви в Иране — яркое тому подтверждение.

В этом смысле однопартийная модель, как нам представляется, является формой сравнительно успешной адаптации авторитаризма к требованиям современности, к ментальности общества, сравнительно далеко продвинувшегося по пути модернизации, но все же еще весьма авторитарного в своей основе. На наш взгляд, в сегодняшней России установилась именно такая политическая система. Причем установилась после завершения революционных по своей сути преобразований 1989-1993 гг., т.е. задолго еще до появления "Единой России", которую принято называть партией власти.
Суть однопартийности не в том, как обеспечивается господство в парламенте. Для сегодняшней России парламент — вообще не самый важный институт. Существеннее другое — та консолидация элит, которая происходила в течение последних 12 лет, несмотря на временные обострения противоречий — действительные или только кажущиеся.

Власть аккуратно передавалась от одного президента к другому, не затрагивая основы олигархического строя, но лишь трансформируя его в высшую и последнюю стадию. И точно так же аккуратно основные представители элит — бюрократической, региональной, политической и др. — перетекали при необходимости из одной партии в другую: из "Выбора России" — в НДР, а из "Нашего дома" — в "ЕдРо". Временные блуждания, заводившие их то в шахраевский ПРЕС, то в лужковское "Отечество", ни в коей мере не искажали основного тренда. Тот, кто хотел сохраниться в системе, всегда находил возможность вырулить на правильный путь, несмотря на случайные колебания вокруг генеральной линии.
Пожалуй, самым серьезным вызовом однопартийности стала как раз та корпоративизация страны, о которой писал Илларионов. Внешне она проводилась под лозунгом укрепления властной вертикали, но на деле создавала угрозу непропорционального укрепления одной сравнительно узкой группировки при искусственном ослаблении всех остальных сил, ориентирующихся на "партию власти".

Если такой курс будет и дальше проводиться столь же беспардонно, то любой серьезный кризис сможет погубить всю систему. Представители различных элит вступят в конфликт между собой, и однопартийность прекратит свое существование. Но если властная корпорация, как мы предположили раньше, уже находится в состоянии распада, оптимальной формой согласования противоречий станет именно однопартийность, предоставляющая свой кусок пирога каждому, кто достаточно силен и достаточно полезен для выживания системы. Каждому — вне зависимости от того, работал ли он в спецслужбах и жил ли он в Петербурге.

Взгляд в будущее

Однопартийная модель — далеко не худшее из того, что мы можем иметь в сегодняшних условиях. Конечно, она всегда порождает страшную коррупцию.
Коррупция христианских демократов погубила итальянскую послевоенную политическую систему. Примеры жуткого взяточничества дала и Япония (например, знаменитое дело корпорации "Локхид"). И мы уже сегодня видим, как нарастает чиновничий беспредел при путинском режиме. Но все же однопартийность, представляющая собой большое свинство, — это, скорее, не порок, а лишь одна из форм существования системы. Причем, скорее всего, это именно та форма, что предоставляет больше возможностей для постепенной трансформации в демократию, нежели любая иная разновидность авторитаризма.

Дело в том, что партия власти рано или поздно расколется. Произойдет это по причине неизбежного усложнения общества, происходящего в условиях быстрого экономического развития. Механизмы, поддерживающие относительное единство элиты на основе "распила" нефтедолларовой экспортной выручки, перестанут работать в сложной хозяйственной системе, где энергоносители являются лишь одной из составляющих процветания "политического класса".
Наступит момент, когда демократия и многопартийность станут в большей мере отвечать потребностям элит, чем авторитаризм и однопартийность. Именно в этот момент у демократической оппозиции появятся шансы на возвращение в большую российскую политику. Как отмечает Евгений Ясин, "сторонники демократии в течение восьми-десяти лет должны систематически наращивать свое влияние в обществе и основательно готовить условия для осуществления своих планов и поддержки их избирателями" (Е. Ясин. Приживется ли демократия в России. М., 2005, с. 332). На наш взгляд, правда, вероятность обойтись столь кратким сроком, какой указывает Ясин, не слишком велика.

Однопартийности при разумном использовании хватит Кремлю надолго. Нет смысла заниматься поверхностными предсказаниями, поскольку здесь действует слишком много факторов неопределенности: цены на нефть, рациональные ожидания населения, темпы вызревания гражданской культуры в обществе, международная обстановка, искусство политического управления кремлевских обитателей и, самое главное, сохраняющийся у них корпоративистский искус. Единственное, что можно сказать, основываясь на опыте прошлого: однопартийность — это, скорее всего, на десятилетия.

Назад Назад Наверх Наверх

 

Регионы против государств // Философский камень XXI столетия
Окончание.
Подробнее 

Регионы против государств // Философский камень XXI столетия
Несмотря на то, что человечество благополучно разменяло уже седьмой год нового столетия, XXI век - в историческом, а не в хронологическом смысле - так и не наступил.
Подробнее 

Мир и страна // На уровне "Жигулей" // Качество государства в России
В начале правления Владимира Путина строилась "управляемая демократия" (термин был взят у индонезийского диктатора Сукарно), плавно переходящая в "вертикаль власти".
Подробнее 

Все будет хорошо! // Это знает Михаил Дмитриев
Михаил Дмитриев — доктор экономических наук, президент Центра стратегических разработок (ЦСР).
Подробнее 

Терпимость в доме без хозяев // Как добиться прочной толерантности в России?
Кровавые события, произошедшие недавно в Кондопоге и постоянно в той или иной форме происходящие в других местах России, в очередной раз поставили вопрос о том, как мы понимаем толерантность.
Подробнее 

Нации в транзите // Разбегание славян?
Прошедшим летом появился очередной обзор "Freedom House", целиком посвященный переходным странам ("Nations in Transit").
Подробнее 

Россия и большая семерка // Энергодиалог в стиле "фигвам"
Андрей Заостровцев .
Подробнее 

Я - не джип, но еще вырасту? // Россия на фоне большой семерки
Случилось страшное.
Подробнее 

Основы путинизма // Однопартийность — не порок, но большое свинство
К власти в России пришла узкая корпорация лиц, связанных со спецслужбами.
Подробнее 

Церковь и политика // Куда ведут православных россиян их пастыри?
В "Деле" от 10 апреля 2006 г.
Подробнее 

Основы путинизма // Как распадаются режимы
При неумелом урегулировании возможных конфликтов и при быстром развитии гражданского сознания нашего общества возможно что-то вроде бархатной революции с переходом к демократии по образцам стран Центральной и Восточной Европы.
Подробнее 

Основы путинизма // Правящая корпорация: от рассвета до заката
В мире встречаются разного рода корпорации.
Подробнее 

 Рекомендуем
исследования рынка
Оборудование LTE в Москве
продажа, установка и монтаж пластиковых окон
Школьные экскурсии в музеи, на производство
Провайдеры Петербурга


   © Аналитический еженедельник "Дело" info@idelo.ru